на тему Ники Невыразимовой — мешай вправо!
Коле Сафронову
1.
Почему у тебя всегда всё такое тёплое,
этот дом, огромный, исполненный всякой всячины,
боже, столько всего звенящего и висячего,
с разноцветными нескончаемыми застёжками.
Я вступаю к тебе казначеем в драконье логово
со своими счётами, с мелочными таблицами,
с любопытным носом, чувствительными весами,
словарём под мышкой: боже, как это всё называется?
с бесполезным капризом: хочу давать имена им всем,
на всём хочу что-нибудь написать!
(здесь тебе впору было бы обозлиться,
здесь ты, конечно, хватаешь себя за голову.)
2.
Будь осторожней, впуская в свой дом гостей,
они могут что-то сделать с твоими вещами.
Если ты впускаешь в свой дом детей,
они могут сделать домик из твоих чашек
(или Шуховскую башню из твоих однополостных гиперболоидов).
Если ты впускаешь в свой дом воров,
они могут сделать с твоими серебряными ложками что-то такое,
что ты никогда эти ложки больше не увидишь.
Если ты впускаешь в свой дом, например, меня,
я сделаю из твоих ложек и чашек трагедию.
3.
Это лучшие, лучшие дни, и ты много спишь,
ты наощупь знаешь свою любимую ложку
и выходишь из дома разве что в райский сад.
Я исправно раз в год сдаю кровь на СПИД,
и любовь у меня какая-то нехорошая,
и другие подобные чудеса.
И когда после этого я заявляюсь непрошенной,
ты не должен мне позволять ничего писать.
4.
Тебе не нужны и только мешают слова
(нет бы они мешали, к примеру, чай).
А я, может быть, только этим ещё жива,
боже, умей я разом объять, обнять всех вас,
я бы, наверное, научилась молчать.
У меня нелепый язык: мне кажется, будто
ненужное слово чревато тонкими лучиками
расходящейся трещины на стене.
Поэтому дай мне, пожалуйста, десять минут.
Я вспоминаю самое лучшее,
что есть во мне.