вообще-то и перегорела уже жаловаться, но беседа с психотерапевткой оставила ощущение, что надо всё записывать, записывать себе и записывать. запишу.
а печального то, что хочется на ручки. в смысле, хочется себе бонусов в масштабе, в котором меня саму и не разглядеть. понимаю прекрасно, откуда это берётся: вроде как вступила в отношения с миром и выделяю ему некую значительную часть собственных сил, и потому невольно полагаю, что претендую, вот только миру до этого что, он и не заметит этого пшика.
помню, как вдохновилась чуваками из To write love on her arms, спросила у мира, москвичи кто со мной заказывать футболки, чтобы разделить стоимость доставки, и не ответил никто. я и одна готова была заказать, конечно, и почти уже заказала, а потом поняла, что невыносимо это, что как можно, что ведь это меня должны спасать, что это я всё пытаюсь примериться к суициду, что это я трачу ежедневно от одной шестой до единицы своих сил просто на то, чтобы выжить, и ладно бы, с кем не бывает, но когда никто не захотел присоединиться. это как если бы я стояла с флагом «давайте поддержим меня и других чуваков, которым плохо», а всякие хорошие и социально активные знакомые чуваки проходили мимо и снисходительно комментировали, что ты молодец канеш, давай, продолжай, вот только, кстати, буквы на твоей футболке какие-то английские. какое тут присоединиться, когда буквы английские. no one else can play your part. no one else can play your part. я повторяла про себя, и повторяла, и сомневалась: сначала в том, что no one else, а затем в том, что моя роль вообще зачем-то нужна. не нужна, ясное дело, но тогда я повторяла про себя и плакала от этой мысли. сейчас тоже плачу, кстати, растравила.
от френдли-сообщества невероятно устала, я сейчас про феминисток и сочувствующих в основном, конечно. потому что должно быть как? ты борешься за свои и чужие права, а сообщество борется за твои. ты маленький и можешь только перепосты вконтакте, а оно большое и может... много перепостов вконтакте. и это очень хорошо, на самом деле, куда более эффективно, чем вся эта тусня на улице под дождём с плакатами, но не о том речь. ещё сообщество создаёт тебе безопасное место, а ты кусочек этого безопасного места. идеально.
на практике я чувствую, как одна из наиболее важных сторон моей жизни остаётся табуированной, стыдной, более того — быть несхожей со мной почётно даже у них, прогрессивных и заботливых. я о полиамории. пишу это слово и сразу представляю, как конкретные хорошие люди отреагируют негативно, если случайно прочитают, даже если никакого повода для таких подозрений люди не давали, — а представить себе хорошего человека, который против, например, гей-браков, мне очень сложно. ещё они говорят: а вот кое-где такой ад, что всё ещё полигамия. я понимаю, что ад, но почему не «всё ещё не полиандрия»? а я, между прочим, очень хочу взять и пожениться. вот хоть сейчас. никому в обозримом окружении это не надо, про это не переводят статьи с американского для наиболее исполненного теории либфем-паблика, про это даже не вспоминают. нет, есть отличный комикс Kimchi Cuddles, на который я подписалась и даже лайкаю, отмечая, что ну нет, нет, нет, всё не так, и хотя, конечно же, полиамория для каждого своя — это просто невозможно. а ещё американские феминистки действительно упоминают полиамори в своих статьях для галочки, но вся остальная их теория не про нас, не имеет нас в виду, нас не видит даже интерсекциональность. холёная, сытая американская интерсекциональность.
что она дала мне? я рыдала много часов и расспрашивала друзьяшек, когда выбривала ирокез. потому что мне было нужно, я чувствовала, я думала, что всё, не могу уже, если не сделаю. российский феминизм кормится переводными американскими статьями, а там ясно сказано, что ирокезы нельзя. но мои-то предки не держали предков мохавков в рабстве. но ведь эта причёска (не причёска на самом деле, а головной убор в этой форме) не имела глубокого ритуального значения. но ведь.
что она дала мне? постоянный страх оступиться, панический запрет на негативное отношение к кому-то (спасибо, что хотя бы кроме моего насильника), большие трудности с соотнесением статей во вконтакте и реальности, как следствие, оценки веса и актуальности тех или иных проблем — и не дала мне в желанной мере того, за чем я пришла. репрезентации. заявления вслух о таких, как я.
ирокез, конечно. впервые заметила, как внешность моя в сочетании с возрастом делают меня одновременно сильной и здоровой, которая во всём должна ублажать и уступать (в частности, место в метро, когда я забыла выпить таблетку накануне и складываюсь пополам от боли в боку) и одновременно — однозначно! — больной наркоманкой, которая не для лечения, конечно, покупает свои антидепрессанты. как удаётся сочетать два этих стереотипа относительно неформального вида молодёжи с рюкзаками, я не могу даже представить, — хоть это, конечно, далеко не первый такой прецедент в общественном сознании.
и вот это всё что-то навалилось на меня сегодня, теперь опять расплакалась. возьмите меня на ручки? в смысле — если кто дочитал, а поборитесь за меня за мои права? можно просто в комментариях.
из прекрасного сегодня была очень взрослая женщина с костылём, которая, покидая вагон метро, целенаправленно посадила меня на своё место и сказала, что у меня классная причёска.
а печального то, что хочется на ручки. в смысле, хочется себе бонусов в масштабе, в котором меня саму и не разглядеть. понимаю прекрасно, откуда это берётся: вроде как вступила в отношения с миром и выделяю ему некую значительную часть собственных сил, и потому невольно полагаю, что претендую, вот только миру до этого что, он и не заметит этого пшика.
помню, как вдохновилась чуваками из To write love on her arms, спросила у мира, москвичи кто со мной заказывать футболки, чтобы разделить стоимость доставки, и не ответил никто. я и одна готова была заказать, конечно, и почти уже заказала, а потом поняла, что невыносимо это, что как можно, что ведь это меня должны спасать, что это я всё пытаюсь примериться к суициду, что это я трачу ежедневно от одной шестой до единицы своих сил просто на то, чтобы выжить, и ладно бы, с кем не бывает, но когда никто не захотел присоединиться. это как если бы я стояла с флагом «давайте поддержим меня и других чуваков, которым плохо», а всякие хорошие и социально активные знакомые чуваки проходили мимо и снисходительно комментировали, что ты молодец канеш, давай, продолжай, вот только, кстати, буквы на твоей футболке какие-то английские. какое тут присоединиться, когда буквы английские. no one else can play your part. no one else can play your part. я повторяла про себя, и повторяла, и сомневалась: сначала в том, что no one else, а затем в том, что моя роль вообще зачем-то нужна. не нужна, ясное дело, но тогда я повторяла про себя и плакала от этой мысли. сейчас тоже плачу, кстати, растравила.
от френдли-сообщества невероятно устала, я сейчас про феминисток и сочувствующих в основном, конечно. потому что должно быть как? ты борешься за свои и чужие права, а сообщество борется за твои. ты маленький и можешь только перепосты вконтакте, а оно большое и может... много перепостов вконтакте. и это очень хорошо, на самом деле, куда более эффективно, чем вся эта тусня на улице под дождём с плакатами, но не о том речь. ещё сообщество создаёт тебе безопасное место, а ты кусочек этого безопасного места. идеально.
на практике я чувствую, как одна из наиболее важных сторон моей жизни остаётся табуированной, стыдной, более того — быть несхожей со мной почётно даже у них, прогрессивных и заботливых. я о полиамории. пишу это слово и сразу представляю, как конкретные хорошие люди отреагируют негативно, если случайно прочитают, даже если никакого повода для таких подозрений люди не давали, — а представить себе хорошего человека, который против, например, гей-браков, мне очень сложно. ещё они говорят: а вот кое-где такой ад, что всё ещё полигамия. я понимаю, что ад, но почему не «всё ещё не полиандрия»? а я, между прочим, очень хочу взять и пожениться. вот хоть сейчас. никому в обозримом окружении это не надо, про это не переводят статьи с американского для наиболее исполненного теории либфем-паблика, про это даже не вспоминают. нет, есть отличный комикс Kimchi Cuddles, на который я подписалась и даже лайкаю, отмечая, что ну нет, нет, нет, всё не так, и хотя, конечно же, полиамория для каждого своя — это просто невозможно. а ещё американские феминистки действительно упоминают полиамори в своих статьях для галочки, но вся остальная их теория не про нас, не имеет нас в виду, нас не видит даже интерсекциональность. холёная, сытая американская интерсекциональность.
что она дала мне? я рыдала много часов и расспрашивала друзьяшек, когда выбривала ирокез. потому что мне было нужно, я чувствовала, я думала, что всё, не могу уже, если не сделаю. российский феминизм кормится переводными американскими статьями, а там ясно сказано, что ирокезы нельзя. но мои-то предки не держали предков мохавков в рабстве. но ведь эта причёска (не причёска на самом деле, а головной убор в этой форме) не имела глубокого ритуального значения. но ведь.
что она дала мне? постоянный страх оступиться, панический запрет на негативное отношение к кому-то (спасибо, что хотя бы кроме моего насильника), большие трудности с соотнесением статей во вконтакте и реальности, как следствие, оценки веса и актуальности тех или иных проблем — и не дала мне в желанной мере того, за чем я пришла. репрезентации. заявления вслух о таких, как я.
ирокез, конечно. впервые заметила, как внешность моя в сочетании с возрастом делают меня одновременно сильной и здоровой, которая во всём должна ублажать и уступать (в частности, место в метро, когда я забыла выпить таблетку накануне и складываюсь пополам от боли в боку) и одновременно — однозначно! — больной наркоманкой, которая не для лечения, конечно, покупает свои антидепрессанты. как удаётся сочетать два этих стереотипа относительно неформального вида молодёжи с рюкзаками, я не могу даже представить, — хоть это, конечно, далеко не первый такой прецедент в общественном сознании.
и вот это всё что-то навалилось на меня сегодня, теперь опять расплакалась. возьмите меня на ручки? в смысле — если кто дочитал, а поборитесь за меня за мои права? можно просто в комментариях.
из прекрасного сегодня была очень взрослая женщина с костылём, которая, покидая вагон метро, целенаправленно посадила меня на своё место и сказала, что у меня классная причёска.
-
-
29.05.2015 в 21:27У меня есть две другие вещи, по поводу которых я „неправильная феминистка”. Я не люблю большую часть феминитивов, и я за легализацию проституции, да.
(Практически камин-аут.)
-
-
29.05.2015 в 21:35А ужас с ирокезами называется культурная апроприация, можешь погуглить.
-
-
29.05.2015 в 21:39речь-то не о том, что я неправильная феминистка, а о том, что меня обижают и я хочу на ручки.
-
-
29.05.2015 в 22:06А та самая культурная апроприация, на мой взгляд, может рассматриваться и иметь место только в русле одной какой-то культуры, когда очевидно и понятно, от какого зайца ушки пришил себе Пятачок - нет?
-
-
29.05.2015 в 22:17И потом, я плохо представляю, как этот процесс можно обратить. Отменить ирокезы? Вырезать из памяти субкультуру панков? Может, ещё закрыть все суши-бары в Европе и Америке и забыть, как страшный сон? В то время как одна культура уже внедрилась в другую, угу. Чем в данном случае плохо словосочетание «культурный обмен», мне непонятно.
И да, спасибо ^_^
-
-
29.05.2015 в 22:25Культурный обмен - именно.
-
-
29.05.2015 в 22:34